По просьбе самарского путешественника, Александра Сокольского, не зарегистрированного на нашем форуме, размещаю его отчёт о поездке.
Не мое дело описывать идею всего путешествия, наверняка это гораздо лучше сделает организатор всей затеи, известный на форуме под псевдонимом « Борода». Я же возьму на себя почётную обязанность рассказать о сплаве по одной из рек Заполярного Урала с 08.08. по 23.08.2012 года. На начальном и конечном этапах путешествия интересы нашей четвёрки сплавщиков совпадали с интересами команды Бороды и с увеличением количества участников финансовые вливания каждого уменьшались. Под нас были сделаны необходимые коррективы и мы с благодарностью присоединились к его проекту.
4-го августа вся команда ( 13 человек ) разгрузилась с двух гусеничных машин на берегу славного озера Усваты. Третий раз я приезжаю на это место, и каждый раз – с трудом подавляемый щенячий восторг от увиденного.
« Оттого люди в городах злые, что красоты этой не видят. – говорил Лёва из «Особенностей национальной охоты» -- Каждый раз приезжаю сюда – не налюбуюсь. Вот так вот выйдешь на природу, облегчишься… Ну, я в смысле…»
«Ну, за красоту!» -- спас положение генерал Михалыч.
В прежние года это озеро изобиловало арктическим гольцом. Больших экземпляров не ловили, на 1,5 кг были самые крупные, но их было много. По неизвестной причине в этот приезд картина изменилась с точностью до наоборот – каждую рыбу запомнили в лицо. Рекордный голец ( 1,8 кг) попался в самом начале М. Усы, на первом от озера перекате. Он был ярко расцвечен: контрастные светлые пятна по спине; ярко-желтый живот; белые передние кромки плавников; челюсти загибались, как у нерестовой горбуши. В целом этот экземпляр производил впечатление самодовольного хозяина переката, которому нечего в жизни хотеть и не к чему стремиться, всё и так замечательно. Вероятнее всего, это его максимальный вес и расти на этой кормовой базе он вряд ли продолжил бы.
Проведённые на озере соревнования по спиннинговой ловле с запоминающимся названием « Заполярный Урал» ( в транскрипции главного судьи соревнования «Злопамятный Урка» ) , подтвердили загадочное исчезновение гольца и основательно испортили психологическое состояние нашего товарища – Димы. Борода, со свойственной ему дальновидностью и иудейским лукавством предположил, что Диман является ярким представителем московского еврейства, и, следовательно, ему можно безоговорочно доверять, и лавровый венок главного судьи соревнования не соскользнёт с его лысой головы. Иезуитское коварство организатора принесло свои плоды – Диман ещё долго убивал слух своих друзей вялым и аморфным московским языком: молоШный; подоЖЖи; кушать; загадоШный; доЩЩь и т.д.
Три дня на Усваты пролетели незаметно. Яркое событие – добыча Сергеем и Виталием двух северных оленей подсластило обилием мяса горькие раздумья по поводу отсутствия рыбы.
8-го августа, собрав свои пожитки, наша четвёрка отправилась в 120-км сплав по реке Малая Уса от истоков до Воркутинского водозабора.
Верной дорогой идёте, товарищи!
В интернете я читал о мелководном участке в начале реки, но легкомысленно этой информации особого внимания не придал. На 3-х км участке реки вода растекалась на 150 – 200 м по ширине и с глубиной 10 – 15 см, на многочисленных перекатиках почти до нуля. Груженые лодки тащили за собой, толкали впереди себя, во многих местах в одиночку это было не под силу – впрягались вдвоём. Скользкие камни под ногами не добавляли уверенности в победе. Эти 3 км шли почти до вечера. Облегчённо вздохнуть не пришлось – после мелководья русло сузилось до 15 – 20, в некоторых местах до 10 м и начались пороги, пошёл дождь. Дима, помня о своей московской принадлежности, тут же сломал весло. Нечаянно. Запасного не было, хотя в Самаре 1 лопасть на двоих в списках обязательного снаряжения фигурировала. Понадеялись друг на друга, на авось пронесёт, а проверить было некому. Настучать бы по голове руководителю, досадно, что его не было. После первого же порога мысль о движении своим ходом умерла, не родившись. Цена ошибки была несоизмерима с удовольствием прокатиться по бурной струе. Перевёрнутая лодка, унесённая в следующий порог и распоротая о скалы; утопленные и потерянные ружья, палатки, продукты и прочее снаряжение; бестолковая головка, разбитая о подводные камни; ледяная вода; отсутствие дров; ночь и дождь – такая перспектива сводила к нулю геройский порыв проскочить сходу следующую бочку. После такого происшествия велика вероятность появления на прибрежных скалах мемориальной таблички.
Храбрость – это отсутствие фантазии. Очень правильная формула, не помню чья.
Решили двигаться проводкой. Где залезая на скалу, где по колено в воде по нагромождению камней, медленно и грустно тащили на верёвках свои лодки. .Под дождём
пришлось заклеивать глубокую царапину, полученную моей лодкой после встречи с очередной скалой, дважды рвались шнуры и поток не уносил лодки в нижний порог только потому, что я тайком от друзей вылил в воду рюмку водки и попросил у Хозяина реки пропустить нас через этот каскад порогов без потерь.
Начинался рассвет, когда вода успокоилась и мы вышли к удобному для лагеря месту, пройдя за неполные сутки огромное расстояние в 7 км. Уже растянувшись в спальнике, думая о порогах в прошедшем времени, шевельнуть ногами было больно до стона, перед глазами изображение дрожало и иногда двоилось от усталости. Нет, именно от усталости -отвечаю скептикам. А ведь Сергей с Виталием рысачили по скользким камням раза в полтора больше моего, вылавливая лодки, помогая отставшим, разведывая дорогу.
На следующий день, пересчитав раны и товарищей, затеяли роскошный ужин из привезённых с собой гольца и оленьего ливера. Между дел Сергей из обрезка сосновой доски, взятого у вездеходчиков как аварийный запас дров, с помощью мачете выточил Диме новую лопасть для весла. Ныне она, с автографами всех сплавщиков, залакированная, висит вместо иконы в красном углу Диминой квартиры.
Запах жареной оленьей печёнки ветер разнёс на многие километры по окрестной тундре. К столу дважды звать никого не пришлось, это и спасло нас от продолжения сплава в голодном состоянии. Вместе с нами собрался поужинать здоровенный, почти чёрный медведь с серебристой холкой. После наших задорных звонких завываний он решил держаться подальше от неадекватных пришельцев и неторопясь, но за считанные минуты, поднялся по очень крутому горному склону до вертикальных скал, где и исчез с глаз в любимой пещере.
Больше всех предстоящему отъезду в ночь огорчился Дима, привыкший в нормальной жизни ложиться спать в 8 часов вечера. Его уверения в медвежьей лояльности и ссылки на мультики, где детишки дружат с мишками, не смогли поколебать уверенности суровых самарских парней в необходимости увеличить расстояние от пещерного соседа до максимально возможного значения. Вопросы: «Когда же мы будем спать?» и «Нешто мы партизаны какие, по ночам скитаться?» рефреном звучали всю ночь до следующего лагеря.
Встреча с двумя пермскими врачами – хрупкой маленькой женщиной с характерным уральским произношением и пушистым рыже-белым котом за пазухой и её мужем, далеко не богатырского сложения, заставила усомниться в нашей суровости и, больше того, ощутить себя полными слабовольными слюньтяями. Они полтора месяца в пути и описание их маршрута заставляет шевелиться шерсть на загривке от ужаса. Начало пути – Воркутинский водозабор, далее 80 км вверх по М. Усе (10 порогов ) до правого притока Тальбяйяха, по нему вверх 15 км до истока, пеший переход 5 км через водораздел до озера Коматы, затем вниз по ручью Комашор 15 км до р. Кара, вверх по Каре до истоков (50 км), пеший переход через перевал на озеро М. Щучье, пеший переход до р. Ледяной, вниз до озера Усваты, вниз по р. М. Уса 120 км до водозабора, откуда начинали. Плохо укладывается в голове, как можно тянуть огромный катамаран вверх по реке через пороги, и особенно вверх ( да и вниз) по узким мелководным ручьям. Многочисленная разборка-сборка катамарана, перетаскивание по тундре его составных частей, снаряжения, палатки, запаса продуктов, примуса-печки, кота за пазухой – убогий мыслительный аппарат даёт сбой, когда думаешь об этом подвиге. Весь наш сплав составлял примерно ¼, самую лёгкую, часть их маршрута. Остаётся снять шляпу перед героями и горько заплакать от собственной неполноценности.
Следующие два перегона были самые рыбные. Поймав 5 или 6 полуторакилограммовых хариуса, всеми силами стараешься заставить себя больше не шлёпать блесной по воде, но как это непросто, когда знаешь, что в хрустальной струе выше ( ниже) переката ждёт и тянет к тебе худенькие ручки серебристый красавец с синим плавником-парусом. А вдруг за 2 кг ? Таких видели. А вдруг за 3 ? О таких только слышали от местных. Но на этом сплаве 1,6 кг был предел.
Были также куропатки размером больше тетерева, перепорхнувшие с прибрежного галечника за 30 м в тундру. Но наши охотники исповедуют незыблемый принцип: «Адин пуля – адин басмач», и больше одного патрона, выходя из лодки, с собой не берут. Так что шулюм из куропатки не состоялся.
Не состоялись также и зайцы, сидящие в ожидании нас на берегу (вспоминаем худенькие ручки), т.к. пульки в ружье закончились. Зато наворачивался на выстрел переходящий через реку олень, но у нас ещё была недоеденная оленина от прошлой охоты на озере. Впоследствии Сергею улыбнулась охотничья удача (не всё же ей кривить рожи) – добыл трёх серых гусей, пару уток, затем большущую гагару. Возникали сомнения в кулинарных ценностях этого пингвина, но то, что застрелено, должно быть съедено, иначе как смотреть в глаза друзьям-леммингам? Мясо было жёсткое, как старая говядина, но вполне съедобное.
Зато порадовали крохали. Был печальный опыт на побережье Японского моря – красная тушка большого крохаля из кипящей кастрюли издавала такое зловоние рыбной ворвани, что после извинений перед соседями была отдана вечно голодному дворовому псу. Но выросшие на хариусе речные крохали и на Алтайских реках, и на притоках Енисея, и на севере были значительно вкуснее речной чернети ( других уток на М. Усе в этот раз не встречали).
Рассказывая о подножном корме, нельзя не воздать должное грибам. Если в жареном виде они надоели уже на второй раз, то такие кулинарные изыски, как лисички (рыжики?), маринованные с мёдом, или молодые подберёзовики в горчичном соусе ( со вкусом тушёных баклажанов) шли на бис. Не самый худший вкус был и у твёрдых, почти деревянных ножек подосиновиков, порезанных на синие пятаки и обжаренных.
Открытием стала черника, в изобилии созревшая на южных склонах. Всегда считалось, что кроме голубики и морошки в тундре другой ягоды не найти. Оказывается, иногда неожиданности бывают приятными.
Вероятно, обилие ягод в этом году привлекло в такие высокие широты большое количество бурого медведя. Второго за это путешествие мы встретили на левом берегу у самой плотины водозабора, практически среди грибников.
В целом маршрут был пройден не торопясь, что называется, в своё удовольствие, на ходу постоянно занимаясь охотой и рыбной ловлей. На двух стоянках стояли по 3 ночи.
Основное препятствие – каскад несложных порогов в среднем течении реки -- проходили не в первый раз и почти не отвлекались на разведку. Диман на своей трёхметровой «Ластычке», полулёжа на надувном диване, нагло вваливался в самую бурную струю со стоячими полутораметровыми волнами, демонстративно не шевеля вёслами.
Среднее течение М.Усы.
Несколько нудно было на заключительном этапе сплава – течение практически отсутствовало, река расширялась в некоторых местах до 300 м, а ветер, как всегда, был встречный. В таких условиях шлёпать вёслами пришлось последние 10 - 12 км по водохранилищу до выхода на правый берег перед плотиной.
Несомненно, интересно приезжать на новые реки, но и не меньшее удовольствие, на мой взгляд, повторить удачный маршрут, каждый раз открывая его по-новому. Четыре раза я сплавлялся по этой реке, и нет у меня уверенности, что не будет пятого.
Александр Сокольский
Отчет 2012
Не мое дело описывать идею всего путешествия, наверняка это гораздо лучше сделает организатор всей затеи, известный на форуме под псевдонимом « Борода». Я же возьму на себя почётную обязанность рассказать о сплаве по одной из рек Заполярного Урала с 08.08. по 23.08.2012 года. На начальном и конечном этапах путешествия интересы нашей четвёрки сплавщиков совпадали с интересами команды Бороды и с увеличением количества участников финансовые вливания каждого уменьшались. Под нас были сделаны необходимые коррективы и мы с благодарностью присоединились к его проекту.
4-го августа вся команда ( 13 человек ) разгрузилась с двух гусеничных машин на берегу славного озера Усваты. Третий раз я приезжаю на это место, и каждый раз – с трудом подавляемый щенячий восторг от увиденного.
« Оттого люди в городах злые, что красоты этой не видят. – говорил Лёва из «Особенностей национальной охоты» -- Каждый раз приезжаю сюда – не налюбуюсь. Вот так вот выйдешь на природу, облегчишься… Ну, я в смысле…»
«Ну, за красоту!» -- спас положение генерал Михалыч.
В прежние года это озеро изобиловало арктическим гольцом. Больших экземпляров не ловили, на 1,5 кг были самые крупные, но их было много. По неизвестной причине в этот приезд картина изменилась с точностью до наоборот – каждую рыбу запомнили в лицо. Рекордный голец ( 1,8 кг) попался в самом начале М. Усы, на первом от озера перекате. Он был ярко расцвечен: контрастные светлые пятна по спине; ярко-желтый живот; белые передние кромки плавников; челюсти загибались, как у нерестовой горбуши. В целом этот экземпляр производил впечатление самодовольного хозяина переката, которому нечего в жизни хотеть и не к чему стремиться, всё и так замечательно. Вероятнее всего, это его максимальный вес и расти на этой кормовой базе он вряд ли продолжил бы.
Проведённые на озере соревнования по спиннинговой ловле с запоминающимся названием « Заполярный Урал» ( в транскрипции главного судьи соревнования «Злопамятный Урка» ) , подтвердили загадочное исчезновение гольца и основательно испортили психологическое состояние нашего товарища – Димы. Борода, со свойственной ему дальновидностью и иудейским лукавством предположил, что Диман является ярким представителем московского еврейства, и, следовательно, ему можно безоговорочно доверять, и лавровый венок главного судьи соревнования не соскользнёт с его лысой головы. Иезуитское коварство организатора принесло свои плоды – Диман ещё долго убивал слух своих друзей вялым и аморфным московским языком: молоШный; подоЖЖи; кушать; загадоШный; доЩЩь и т.д.
Три дня на Усваты пролетели незаметно. Яркое событие – добыча Сергеем и Виталием двух северных оленей подсластило обилием мяса горькие раздумья по поводу отсутствия рыбы.
8-го августа, собрав свои пожитки, наша четвёрка отправилась в 120-км сплав по реке Малая Уса от истоков до Воркутинского водозабора.
Верной дорогой идёте, товарищи!
В интернете я читал о мелководном участке в начале реки, но легкомысленно этой информации особого внимания не придал. На 3-х км участке реки вода растекалась на 150 – 200 м по ширине и с глубиной 10 – 15 см, на многочисленных перекатиках почти до нуля. Груженые лодки тащили за собой, толкали впереди себя, во многих местах в одиночку это было не под силу – впрягались вдвоём. Скользкие камни под ногами не добавляли уверенности в победе. Эти 3 км шли почти до вечера. Облегчённо вздохнуть не пришлось – после мелководья русло сузилось до 15 – 20, в некоторых местах до 10 м и начались пороги, пошёл дождь. Дима, помня о своей московской принадлежности, тут же сломал весло. Нечаянно. Запасного не было, хотя в Самаре 1 лопасть на двоих в списках обязательного снаряжения фигурировала. Понадеялись друг на друга, на авось пронесёт, а проверить было некому. Настучать бы по голове руководителю, досадно, что его не было. После первого же порога мысль о движении своим ходом умерла, не родившись. Цена ошибки была несоизмерима с удовольствием прокатиться по бурной струе. Перевёрнутая лодка, унесённая в следующий порог и распоротая о скалы; утопленные и потерянные ружья, палатки, продукты и прочее снаряжение; бестолковая головка, разбитая о подводные камни; ледяная вода; отсутствие дров; ночь и дождь – такая перспектива сводила к нулю геройский порыв проскочить сходу следующую бочку. После такого происшествия велика вероятность появления на прибрежных скалах мемориальной таблички.
Храбрость – это отсутствие фантазии. Очень правильная формула, не помню чья.
Решили двигаться проводкой. Где залезая на скалу, где по колено в воде по нагромождению камней, медленно и грустно тащили на верёвках свои лодки. .Под дождём
пришлось заклеивать глубокую царапину, полученную моей лодкой после встречи с очередной скалой, дважды рвались шнуры и поток не уносил лодки в нижний порог только потому, что я тайком от друзей вылил в воду рюмку водки и попросил у Хозяина реки пропустить нас через этот каскад порогов без потерь.
Начинался рассвет, когда вода успокоилась и мы вышли к удобному для лагеря месту, пройдя за неполные сутки огромное расстояние в 7 км. Уже растянувшись в спальнике, думая о порогах в прошедшем времени, шевельнуть ногами было больно до стона, перед глазами изображение дрожало и иногда двоилось от усталости. Нет, именно от усталости -отвечаю скептикам. А ведь Сергей с Виталием рысачили по скользким камням раза в полтора больше моего, вылавливая лодки, помогая отставшим, разведывая дорогу.
На следующий день, пересчитав раны и товарищей, затеяли роскошный ужин из привезённых с собой гольца и оленьего ливера. Между дел Сергей из обрезка сосновой доски, взятого у вездеходчиков как аварийный запас дров, с помощью мачете выточил Диме новую лопасть для весла. Ныне она, с автографами всех сплавщиков, залакированная, висит вместо иконы в красном углу Диминой квартиры.
Запах жареной оленьей печёнки ветер разнёс на многие километры по окрестной тундре. К столу дважды звать никого не пришлось, это и спасло нас от продолжения сплава в голодном состоянии. Вместе с нами собрался поужинать здоровенный, почти чёрный медведь с серебристой холкой. После наших задорных звонких завываний он решил держаться подальше от неадекватных пришельцев и неторопясь, но за считанные минуты, поднялся по очень крутому горному склону до вертикальных скал, где и исчез с глаз в любимой пещере.
Больше всех предстоящему отъезду в ночь огорчился Дима, привыкший в нормальной жизни ложиться спать в 8 часов вечера. Его уверения в медвежьей лояльности и ссылки на мультики, где детишки дружат с мишками, не смогли поколебать уверенности суровых самарских парней в необходимости увеличить расстояние от пещерного соседа до максимально возможного значения. Вопросы: «Когда же мы будем спать?» и «Нешто мы партизаны какие, по ночам скитаться?» рефреном звучали всю ночь до следующего лагеря.
Встреча с двумя пермскими врачами – хрупкой маленькой женщиной с характерным уральским произношением и пушистым рыже-белым котом за пазухой и её мужем, далеко не богатырского сложения, заставила усомниться в нашей суровости и, больше того, ощутить себя полными слабовольными слюньтяями. Они полтора месяца в пути и описание их маршрута заставляет шевелиться шерсть на загривке от ужаса. Начало пути – Воркутинский водозабор, далее 80 км вверх по М. Усе (10 порогов ) до правого притока Тальбяйяха, по нему вверх 15 км до истока, пеший переход 5 км через водораздел до озера Коматы, затем вниз по ручью Комашор 15 км до р. Кара, вверх по Каре до истоков (50 км), пеший переход через перевал на озеро М. Щучье, пеший переход до р. Ледяной, вниз до озера Усваты, вниз по р. М. Уса 120 км до водозабора, откуда начинали. Плохо укладывается в голове, как можно тянуть огромный катамаран вверх по реке через пороги, и особенно вверх ( да и вниз) по узким мелководным ручьям. Многочисленная разборка-сборка катамарана, перетаскивание по тундре его составных частей, снаряжения, палатки, запаса продуктов, примуса-печки, кота за пазухой – убогий мыслительный аппарат даёт сбой, когда думаешь об этом подвиге. Весь наш сплав составлял примерно ¼, самую лёгкую, часть их маршрута. Остаётся снять шляпу перед героями и горько заплакать от собственной неполноценности.
Следующие два перегона были самые рыбные. Поймав 5 или 6 полуторакилограммовых хариуса, всеми силами стараешься заставить себя больше не шлёпать блесной по воде, но как это непросто, когда знаешь, что в хрустальной струе выше ( ниже) переката ждёт и тянет к тебе худенькие ручки серебристый красавец с синим плавником-парусом. А вдруг за 2 кг ? Таких видели. А вдруг за 3 ? О таких только слышали от местных. Но на этом сплаве 1,6 кг был предел.
Были также куропатки размером больше тетерева, перепорхнувшие с прибрежного галечника за 30 м в тундру. Но наши охотники исповедуют незыблемый принцип: «Адин пуля – адин басмач», и больше одного патрона, выходя из лодки, с собой не берут. Так что шулюм из куропатки не состоялся.
Не состоялись также и зайцы, сидящие в ожидании нас на берегу (вспоминаем худенькие ручки), т.к. пульки в ружье закончились. Зато наворачивался на выстрел переходящий через реку олень, но у нас ещё была недоеденная оленина от прошлой охоты на озере. Впоследствии Сергею улыбнулась охотничья удача (не всё же ей кривить рожи) – добыл трёх серых гусей, пару уток, затем большущую гагару. Возникали сомнения в кулинарных ценностях этого пингвина, но то, что застрелено, должно быть съедено, иначе как смотреть в глаза друзьям-леммингам? Мясо было жёсткое, как старая говядина, но вполне съедобное.
Зато порадовали крохали. Был печальный опыт на побережье Японского моря – красная тушка большого крохаля из кипящей кастрюли издавала такое зловоние рыбной ворвани, что после извинений перед соседями была отдана вечно голодному дворовому псу. Но выросшие на хариусе речные крохали и на Алтайских реках, и на притоках Енисея, и на севере были значительно вкуснее речной чернети ( других уток на М. Усе в этот раз не встречали).
Рассказывая о подножном корме, нельзя не воздать должное грибам. Если в жареном виде они надоели уже на второй раз, то такие кулинарные изыски, как лисички (рыжики?), маринованные с мёдом, или молодые подберёзовики в горчичном соусе ( со вкусом тушёных баклажанов) шли на бис. Не самый худший вкус был и у твёрдых, почти деревянных ножек подосиновиков, порезанных на синие пятаки и обжаренных.
Открытием стала черника, в изобилии созревшая на южных склонах. Всегда считалось, что кроме голубики и морошки в тундре другой ягоды не найти. Оказывается, иногда неожиданности бывают приятными.
Вероятно, обилие ягод в этом году привлекло в такие высокие широты большое количество бурого медведя. Второго за это путешествие мы встретили на левом берегу у самой плотины водозабора, практически среди грибников.
В целом маршрут был пройден не торопясь, что называется, в своё удовольствие, на ходу постоянно занимаясь охотой и рыбной ловлей. На двух стоянках стояли по 3 ночи.
Основное препятствие – каскад несложных порогов в среднем течении реки -- проходили не в первый раз и почти не отвлекались на разведку. Диман на своей трёхметровой «Ластычке», полулёжа на надувном диване, нагло вваливался в самую бурную струю со стоячими полутораметровыми волнами, демонстративно не шевеля вёслами.
Среднее течение М.Усы.
Несколько нудно было на заключительном этапе сплава – течение практически отсутствовало, река расширялась в некоторых местах до 300 м, а ветер, как всегда, был встречный. В таких условиях шлёпать вёслами пришлось последние 10 - 12 км по водохранилищу до выхода на правый берег перед плотиной.
Несомненно, интересно приезжать на новые реки, но и не меньшее удовольствие, на мой взгляд, повторить удачный маршрут, каждый раз открывая его по-новому. Четыре раза я сплавлялся по этой реке, и нет у меня уверенности, что не будет пятого.
Александр Сокольский
Записан
