Запоздалый отчёт:
Два года автопробеги по известной причине не разрешали. В этом году Совет ветеранов дал добро. Ветеранов почти не осталось. Всего около 60 человек по области. Самый долгожитель, прошедший всю войну, 101 год; самый молодой 96 лет, заставший только 45-й. В Чубовке нашли своего на кладбище уже, и на могилке лежала зимняя удочка. Нашли его дочь - оказался заядлейшим рыбаком! Царствия небесного тебе солдат.
Парадный строй,
Печатный шаг-
Они весной
Брали рейхстаг.
Они прошли
Кровавый ад,
Не залегли,
И не назад.
Потомков ради
У них вся жизнь.
Земли ни пяди,
Ни капли лжи.
Поля родные
Не по счетам,
Всё сберегли,
Отдали нам.
Парад Победы,
Священный марш.
Отцы и деды,
И ещё старше,
Плечом к плечу,
Всё как вчера.
И я кричу:
"Ура, Ура".
Штандарт повержен
И брошен ниц!
И нету твёрже
Родных границ.
Нам жизнь от этих
Людей дана,
И песни- спеть их
Не хватит дня.
Гордимся, помним
И будем жить,
Чтоб неуёмным
Убавить прыть.
Чтоб нашим детям
Убавить бед,
И лихолетья
Простыл и след.
Два года автопробеги по известной причине не разрешали. В этом году Совет ветеранов дал добро. Ветеранов почти не осталось. Всего около 60 человек по области. Самый долгожитель, прошедший всю войну, 101 год; самый молодой 96 лет, заставший только 45-й. В Чубовке нашли своего на кладбище уже, и на могилке лежала зимняя удочка. Нашли его дочь - оказался заядлейшим рыбаком! Царствия небесного тебе солдат.
Парадный строй,
Печатный шаг-
Они весной
Брали рейхстаг.
Они прошли
Кровавый ад,
Не залегли,
И не назад.
Потомков ради
У них вся жизнь.
Земли ни пяди,
Ни капли лжи.
Поля родные
Не по счетам,
Всё сберегли,
Отдали нам.
Парад Победы,
Священный марш.
Отцы и деды,
И ещё старше,
Плечом к плечу,
Всё как вчера.
И я кричу:
"Ура, Ура".
Штандарт повержен
И брошен ниц!
И нету твёрже
Родных границ.
Нам жизнь от этих
Людей дана,
И песни- спеть их
Не хватит дня.
Гордимся, помним
И будем жить,
Чтоб неуёмным
Убавить прыть.
Чтоб нашим детям
Убавить бед,
И лихолетья
Простыл и след.