Городская весна, обнажает симптомы болезни,
От спокойной зимы устают даже ритмы сердец.
Говорят витамины, и солнце нам будут полезны,
А еще говорят, обострение ждет под конец.
И цепляясь за мрачные дни уходящего марта,
Одиночество, черствость, усталость, тревога, тоска.
Забиваются красной строкой в медицинскую карту,
И в аптечных пилюлях зовут утешенья искать.
Наши мудрые предки, наверное, тоже страдали,
И должно быть от этого с третьей недели весны.
Разрисованных кукол на тесных полянах сжигали.
И пекли друг для друга весеннего солнца блины.
И от этого им становилось намного теплее,
Одиночества след уменьшался в размерах своих.
А теперь мы другие, теперь мы уже не умеем,
Оттого и весна городская больнее других.
Но еще говорят, что болезни как те же привычки,
Избавляться от них нужно быстро, пока горячо.
Так давай же вставай, я пришел за тобой, видишь спички.
И держи меня за руку, скользко бывает еще.
От спокойной зимы устают даже ритмы сердец.
Говорят витамины, и солнце нам будут полезны,
А еще говорят, обострение ждет под конец.
И цепляясь за мрачные дни уходящего марта,
Одиночество, черствость, усталость, тревога, тоска.
Забиваются красной строкой в медицинскую карту,
И в аптечных пилюлях зовут утешенья искать.
Наши мудрые предки, наверное, тоже страдали,
И должно быть от этого с третьей недели весны.
Разрисованных кукол на тесных полянах сжигали.
И пекли друг для друга весеннего солнца блины.
И от этого им становилось намного теплее,
Одиночества след уменьшался в размерах своих.
А теперь мы другие, теперь мы уже не умеем,
Оттого и весна городская больнее других.
Но еще говорят, что болезни как те же привычки,
Избавляться от них нужно быстро, пока горячо.
Так давай же вставай, я пришел за тобой, видишь спички.
И держи меня за руку, скользко бывает еще.
Записан
