Мужской туалет. Как водится, перекур. Толпа
— человек пять. В закрытой кабинке (где по
большой нужде закрылся программист)
звонит мобильный. Из кабинки раздается: —
Да, я слушаю! Что делаю? РАБОТАЮ! Как что?
Продвигается? А... гм. Нормально...
продвигается... Туговато немного...
Поднапрячься? Рад бы, да некуда. И так на
пределе. Нет, быстрее не могу. Канал узкий.
Сколько ни старался — больше не лезет.
Расширить? Как?! Мне отсюда видней, и я вам
говорю — расширить нельзя!
Мужики забывают о перекуре и давятся со
смеху. А парень вошел в кураж и уже орет на
всю парашу:
— Да сами вы во всем виноваты! Загоняете по
восемь метров! И как, вы думаете, оно
пролезет? Что? Всего семь с половиной? Да
мне хоть восемь, хоть семь с половиной —
одинаково. Предупреждал же: максимум два
метра! Теперь придется вручную
выколупывать. Что мне здесь, до утра сидеть,
что ли?
Парочка перекурщиков, держась за стены, еле
сдерживается от хохота. Программист орет
еще сильнее:
— У меня зависло так, что тремя пальцами не
поможешь! Что? А что я, по-вашему, здесь
делаю?! Конечно, по частям! Эта колдобина
целиком никак не пройдет! В общем, еще часа
два. Ладно. Но вы на будущее зарубите на
носу: два метра!
— человек пять. В закрытой кабинке (где по
большой нужде закрылся программист)
звонит мобильный. Из кабинки раздается: —
Да, я слушаю! Что делаю? РАБОТАЮ! Как что?
Продвигается? А... гм. Нормально...
продвигается... Туговато немного...
Поднапрячься? Рад бы, да некуда. И так на
пределе. Нет, быстрее не могу. Канал узкий.
Сколько ни старался — больше не лезет.
Расширить? Как?! Мне отсюда видней, и я вам
говорю — расширить нельзя!
Мужики забывают о перекуре и давятся со
смеху. А парень вошел в кураж и уже орет на
всю парашу:
— Да сами вы во всем виноваты! Загоняете по
восемь метров! И как, вы думаете, оно
пролезет? Что? Всего семь с половиной? Да
мне хоть восемь, хоть семь с половиной —
одинаково. Предупреждал же: максимум два
метра! Теперь придется вручную
выколупывать. Что мне здесь, до утра сидеть,
что ли?
Парочка перекурщиков, держась за стены, еле
сдерживается от хохота. Программист орет
еще сильнее:
— У меня зависло так, что тремя пальцами не
поможешь! Что? А что я, по-вашему, здесь
делаю?! Конечно, по частям! Эта колдобина
целиком никак не пройдет! В общем, еще часа
два. Ладно. Но вы на будущее зарубите на
носу: два метра!