История села Борское.
Еще в 17-м веке на территории нынешнего Борского района кочевали ногайцы. Освоение началось с закладки летом 1736-го Оренбургской экспедицией Красноборской крепости – одной из пяти крепостей новой защитной Самарской линии. Выбранное для застройки место было удобным – с одной стороны окруженным высоким берегом реки Самары, с другой – широким песчаным оврагом. В трех верстах находился сосновый бор.
Крепость в форме правильного четырехугольника была окружена деревянным частоколом, рвом, земляным валом и глубоким рвом. По углам стояли бастионы с пушками.
Гарнизон численностью в 100 человек состоял из переведенных я Яика служилых казаков и так называемых «пахотных» солдат, несших сторожевую службу, охранявших от к кочевников проходящие торговые караваны и получавших за службу земельные наделы и жалованье. Казаки являлись привилегированным сословием, освобожденным от подушной подати, рекрутской повинности и получавшим в пользование , луга, леса и водоемы. Начальствующий состав представляли дворяне-офицеры, имевшие собственную землю и крепостных.
Ежегодный прирост населения крепости шел за счет переселявшихся ремесленников и купцов, но главным образом – благодаря бежавшим от помещичьей кабалы крепостным. Оседая при крепостях, беглые записывались в казаки, получали земельный надел и бесплатно несли службу – воевали с кочевниками, возили почту и чиновников от крепости до крепости. В 1742-м начальник Оренбургской экспедиции Иван Неплюев добился, чтобы осевших по линии крепостей беглых там и оставили, зачтя их прежним владельцам за рекрутов. В Борской крепости к моменту выхода «милостивого указа» жили и несли службу уже почти две сотни «новоказачьих» семей.
Население крепости пахало землю, занималось рыболовством и охотой, ремеслами и торговлей. Как писал посетивший в 1769-м году Борскую крепость естествоиспытатель академик Петр Симон Паллас, за водившимися в бору во множестве лосями «обыватели в марте месяце ходят на промысел, и, убивая их немало, продажею кож и мясом сих зверей пользуются».
По его же словам, "Не можно представить себе приятнейшей страны: ибо во многих местах находится лес сосновый, осиновый, березовый, также есть изобильные травами холмы и сенокосные луга. Сию вдоль Самары простирающуюся страну больше всех должно бы населить, потому что там довольно изрядной пахотной земли для множества деревень; также нет недостатка в лесах, и много преизрядных сенокосных лугов. В сей стране водятся еще дикие козы, сайги называемые, лоси, горностаи, куницы, медведи, множество журавлей, диких гусей с детенышками".
Следующими после Палласа знаменитыми гостями Борской крепости стали повстанцы Емельяна Пугачева. Начав 5 октября 1773-го года осаду Оренбурга, для овладения крепостями Самарской укрепленной линией Пугачев выслал отряд атамана Ильи Арапова. Борскую крепость «злодеи» взяли 22 декабря без боя – жители встретили их колокольным звоном, иконами, крестами и хлебом-солью. Назначив повстанческий «орган местного самоуправления» во главе с атаманом Никитой Рогожниковым и запасшись продовольствием, перед отъездом пугачевцы поставили на церковной площади виселицу – и после недолгого совещания повесили арестованных коменданта крепости капитана Петра Рогова и переводчика Матвея Арапова.
По следам Пугачева осенью 1833-го в Борское – уже не крепость, а просто казачье село – приезжал А.С. Пушкин, для написания «Истории Пугачева» желавший осмотреть места боев между пугачевскими и царскими войсками и встретиться с еще живыми очевидцами и участниками крестьянской войны. Пребывание Пушкина зафиксировано в «Записках» крестьянина Гавриила Шерстобитова со слов его деда Алексея Молостова
По рассказу Молостова, сопровождали Александра Сергеевича «офицер» - вероятно, В.И. Даль и ворчливый старый лакей – очевидный прототип Савельича из «Капитанской дочки». На собираемых по его просьбе старостой «сходах» Пушкин расспрашивал о пребывании «злодейского» отряда и гибели коменданта, осматривал крепостные пушки с отшибленными пугачевским «сбродом» ушками. Перед отъездом сходил к реке Самаре, поблагодарил жителей, одарил старую казачку-рассказчицу шелковым платком, а старосте дал два золотых. Сев вместе с офицером в экипаж, попрощался с народом и тронулся в путь под плаксивые причитания лакея: «Батюшка-барин, ты бы и сюртучок им, глотам, отдал, а то маловато ты им дал...». Борским жителям поэт показался «неприглядным на вид, суровым, смуглым, курчавым, большеротым, но речь его была задушевной, хотелось слушать и слушать».
Думается, что именно увиденное и услышанное в Борском легло в основу «Капитанской дочки» - рассказ о казни коменданта, описание самой крепости в виде «деревушки, окруженной бревенчатым забором», постоялые дворы-уметы в степи, напоминавшие «разбойническую пристань» и созвучность самих названий Борской и Белогорской крепостей.
До Пушкина через Борское проследовал в Оренбург в сентябре 1824 года император Александр I Благословенный, заночевавший в Бузулуке. Поскольку здесь находился «переход этапа с арестантами», после событий декабря 1825-го года село повидало направлявшихся в Сибирь декабристов.
Когда все успокоилось, Борское продолжило расти и богатеть, став к концу 19 века довольно крепким купеческим селом. Торговали в основном хлебом, салом и кожами. Строили школы, церкви и нарядные собственные дома вполне себе «городского» облика.
Ускоренное развитие коммерции обеспечила прокладка железнодорожной линии Батраки-Оренбург со станцией «Неприк» возле слившегося с Борским чувашского села Гераньково.
По данным списков населенных мест Самарской губернии за 1900-й год в Борском находился 1241 двор и проживало 6458 жителей.
В селе имелись две церкви, четыре школы (две земских и две церковно-приходских), больница с «потовым отделением», земская станция, спичечная фабрика, пять кожевенных заводов, три горшечных, один салотопенный и один овчинный. Работала паровая мельница, действовало волостное правление.
Село Борское, улица Советская 54 / Октябрьская 63. Еще один ОКН - бывший дом владельца кирпичного завода купца Незнаева - занимало отделение милиции. До революции здание арендовала жандармерия, после революции и национализации работал «разведдом» и «Дом большевиков». Здесь занимался комсомольский и партийный актив села.
Общественной и культурной жизнью Борского заправляло купечество. В 1914 году по инициативе и на средства местных предпринимателей для предупреждения и тушения пожаров в селе и в окрестностях сформировали добровольную пожарную дружину.
Годом раньше купец Кириллов открыл в специально выстроенном каменном сарае первый клуб с вывеской «Заря» над входом, где через проекционный фонарь показывались «туманные картины».
Сыновья борских купцов ехали за образованием в столичные и европейские университеты, но вместе с дипломами везли оттуда домой революционные идеи. Итогом стал, как известно, октябрьский переворот 1917-го, а следом пришла страшная Гражданская война...
Спустя 135 лет после пугачевского бунта Борское пережило еще одно нашествие повстанцев – на этот раз белочехов, прибывших по железной дороге 8 июня 1918-го года и занявших село. В апреле 1919-го на станции Неприк остановился штабной вагон 25-й дивизии Колчака, но простоял недолго, так как уже в конце месяца колчаковцев разбила Красная Армия.
В годы Великой Отечественной в Борское эвакуировали Ейское училище морских летчиков. Осенью 1941-го в районе построили два военных аэродрома.
Памятник в селе напоминает о событиях военных лет.
Уникальным массивом Бузулукского бора в начале 2000-х интересовались германские предприниматели, замышлявшие создать в Борском предприятие по сбору и промышленную переработке лисичек, растущих в здесь в неисчислимых количествах – однако что-то не срослось.
Новейшей достопримечательностью старинного села стал музей-панорама «Огненная дуга», посвященный переломному моменту Великой Отечественной – Курской битве , созданный местным бизнесменом Алексеем Путылиным на своем участке на собственные средства.
Музей-панорама находится по адресу Красноармейская, 104а.
Центром экспозиции служит протяженная панорама, детально воспроизводящая картину сражения. Посетители могут спуститься в практически подлинную окопную землянку, пострелять из немецкого и «нашего» оружия и съесть «полевой» обед из армейского котелка.
Еще в 17-м веке на территории нынешнего Борского района кочевали ногайцы. Освоение началось с закладки летом 1736-го Оренбургской экспедицией Красноборской крепости – одной из пяти крепостей новой защитной Самарской линии. Выбранное для застройки место было удобным – с одной стороны окруженным высоким берегом реки Самары, с другой – широким песчаным оврагом. В трех верстах находился сосновый бор.
Крепость в форме правильного четырехугольника была окружена деревянным частоколом, рвом, земляным валом и глубоким рвом. По углам стояли бастионы с пушками.
Гарнизон численностью в 100 человек состоял из переведенных я Яика служилых казаков и так называемых «пахотных» солдат, несших сторожевую службу, охранявших от к кочевников проходящие торговые караваны и получавших за службу земельные наделы и жалованье. Казаки являлись привилегированным сословием, освобожденным от подушной подати, рекрутской повинности и получавшим в пользование , луга, леса и водоемы. Начальствующий состав представляли дворяне-офицеры, имевшие собственную землю и крепостных.
Ежегодный прирост населения крепости шел за счет переселявшихся ремесленников и купцов, но главным образом – благодаря бежавшим от помещичьей кабалы крепостным. Оседая при крепостях, беглые записывались в казаки, получали земельный надел и бесплатно несли службу – воевали с кочевниками, возили почту и чиновников от крепости до крепости. В 1742-м начальник Оренбургской экспедиции Иван Неплюев добился, чтобы осевших по линии крепостей беглых там и оставили, зачтя их прежним владельцам за рекрутов. В Борской крепости к моменту выхода «милостивого указа» жили и несли службу уже почти две сотни «новоказачьих» семей.
Население крепости пахало землю, занималось рыболовством и охотой, ремеслами и торговлей. Как писал посетивший в 1769-м году Борскую крепость естествоиспытатель академик Петр Симон Паллас, за водившимися в бору во множестве лосями «обыватели в марте месяце ходят на промысел, и, убивая их немало, продажею кож и мясом сих зверей пользуются».
По его же словам, "Не можно представить себе приятнейшей страны: ибо во многих местах находится лес сосновый, осиновый, березовый, также есть изобильные травами холмы и сенокосные луга. Сию вдоль Самары простирающуюся страну больше всех должно бы населить, потому что там довольно изрядной пахотной земли для множества деревень; также нет недостатка в лесах, и много преизрядных сенокосных лугов. В сей стране водятся еще дикие козы, сайги называемые, лоси, горностаи, куницы, медведи, множество журавлей, диких гусей с детенышками".
Следующими после Палласа знаменитыми гостями Борской крепости стали повстанцы Емельяна Пугачева. Начав 5 октября 1773-го года осаду Оренбурга, для овладения крепостями Самарской укрепленной линией Пугачев выслал отряд атамана Ильи Арапова. Борскую крепость «злодеи» взяли 22 декабря без боя – жители встретили их колокольным звоном, иконами, крестами и хлебом-солью. Назначив повстанческий «орган местного самоуправления» во главе с атаманом Никитой Рогожниковым и запасшись продовольствием, перед отъездом пугачевцы поставили на церковной площади виселицу – и после недолгого совещания повесили арестованных коменданта крепости капитана Петра Рогова и переводчика Матвея Арапова.
По следам Пугачева осенью 1833-го в Борское – уже не крепость, а просто казачье село – приезжал А.С. Пушкин, для написания «Истории Пугачева» желавший осмотреть места боев между пугачевскими и царскими войсками и встретиться с еще живыми очевидцами и участниками крестьянской войны. Пребывание Пушкина зафиксировано в «Записках» крестьянина Гавриила Шерстобитова со слов его деда Алексея Молостова
По рассказу Молостова, сопровождали Александра Сергеевича «офицер» - вероятно, В.И. Даль и ворчливый старый лакей – очевидный прототип Савельича из «Капитанской дочки». На собираемых по его просьбе старостой «сходах» Пушкин расспрашивал о пребывании «злодейского» отряда и гибели коменданта, осматривал крепостные пушки с отшибленными пугачевским «сбродом» ушками. Перед отъездом сходил к реке Самаре, поблагодарил жителей, одарил старую казачку-рассказчицу шелковым платком, а старосте дал два золотых. Сев вместе с офицером в экипаж, попрощался с народом и тронулся в путь под плаксивые причитания лакея: «Батюшка-барин, ты бы и сюртучок им, глотам, отдал, а то маловато ты им дал...». Борским жителям поэт показался «неприглядным на вид, суровым, смуглым, курчавым, большеротым, но речь его была задушевной, хотелось слушать и слушать».
Думается, что именно увиденное и услышанное в Борском легло в основу «Капитанской дочки» - рассказ о казни коменданта, описание самой крепости в виде «деревушки, окруженной бревенчатым забором», постоялые дворы-уметы в степи, напоминавшие «разбойническую пристань» и созвучность самих названий Борской и Белогорской крепостей.
До Пушкина через Борское проследовал в Оренбург в сентябре 1824 года император Александр I Благословенный, заночевавший в Бузулуке. Поскольку здесь находился «переход этапа с арестантами», после событий декабря 1825-го года село повидало направлявшихся в Сибирь декабристов.
Когда все успокоилось, Борское продолжило расти и богатеть, став к концу 19 века довольно крепким купеческим селом. Торговали в основном хлебом, салом и кожами. Строили школы, церкви и нарядные собственные дома вполне себе «городского» облика.
Ускоренное развитие коммерции обеспечила прокладка железнодорожной линии Батраки-Оренбург со станцией «Неприк» возле слившегося с Борским чувашского села Гераньково.
По данным списков населенных мест Самарской губернии за 1900-й год в Борском находился 1241 двор и проживало 6458 жителей.
В селе имелись две церкви, четыре школы (две земских и две церковно-приходских), больница с «потовым отделением», земская станция, спичечная фабрика, пять кожевенных заводов, три горшечных, один салотопенный и один овчинный. Работала паровая мельница, действовало волостное правление.
Село Борское, улица Советская 54 / Октябрьская 63. Еще один ОКН - бывший дом владельца кирпичного завода купца Незнаева - занимало отделение милиции. До революции здание арендовала жандармерия, после революции и национализации работал «разведдом» и «Дом большевиков». Здесь занимался комсомольский и партийный актив села.
Общественной и культурной жизнью Борского заправляло купечество. В 1914 году по инициативе и на средства местных предпринимателей для предупреждения и тушения пожаров в селе и в окрестностях сформировали добровольную пожарную дружину.
Годом раньше купец Кириллов открыл в специально выстроенном каменном сарае первый клуб с вывеской «Заря» над входом, где через проекционный фонарь показывались «туманные картины».
Сыновья борских купцов ехали за образованием в столичные и европейские университеты, но вместе с дипломами везли оттуда домой революционные идеи. Итогом стал, как известно, октябрьский переворот 1917-го, а следом пришла страшная Гражданская война...
Спустя 135 лет после пугачевского бунта Борское пережило еще одно нашествие повстанцев – на этот раз белочехов, прибывших по железной дороге 8 июня 1918-го года и занявших село. В апреле 1919-го на станции Неприк остановился штабной вагон 25-й дивизии Колчака, но простоял недолго, так как уже в конце месяца колчаковцев разбила Красная Армия.
В годы Великой Отечественной в Борское эвакуировали Ейское училище морских летчиков. Осенью 1941-го в районе построили два военных аэродрома.
Памятник в селе напоминает о событиях военных лет.
Уникальным массивом Бузулукского бора в начале 2000-х интересовались германские предприниматели, замышлявшие создать в Борском предприятие по сбору и промышленную переработке лисичек, растущих в здесь в неисчислимых количествах – однако что-то не срослось.
Новейшей достопримечательностью старинного села стал музей-панорама «Огненная дуга», посвященный переломному моменту Великой Отечественной – Курской битве , созданный местным бизнесменом Алексеем Путылиным на своем участке на собственные средства.
Музей-панорама находится по адресу Красноармейская, 104а.
Центром экспозиции служит протяженная панорама, детально воспроизводящая картину сражения. Посетители могут спуститься в практически подлинную окопную землянку, пострелять из немецкого и «нашего» оружия и съесть «полевой» обед из армейского котелка.
Записан
